Copyright © 2004 Киностудия "НОВЫЙ ОДЕОН". All rights reserved.
Как выяснилось позднее, каждый приезд в Ялту на фестиваль был для меня чем-то примечательным. О том, как я привез в
1997 году на Ялтинский фестиваль Любу Полищук я уже написал. Сейчас же я хочу вспомнить свой первый приезд на фестиваль
в Ялту в 1993 году.
Я только что закончил фильм «Новый Одеон» - что-то наподобие шоу из анекдотов в исполенении наших ведущих
комедийных актеров. Почему я снял такой фильм? Дело в том, что студия «Одеон», организованная мною и моим продюсером
Сержем Аллахвердовым перестала существовать – Аллахвердов собирался эмигрировать в Канаду и потому я организовал новую
студию и назвал ее «Новый Одеон». А так как денег на постановку полнометражного фильма у меня не было, то я решил снимать
коротенькие фильмы, которые затем можно было бы обьединить в полнометражный фильм. Что мы и сделали в итоге. Некоторым
этот фильм очень нравится, а многие мне говорят, что такая форма - коротенькие истории – малопривлекательна для
кинозрителей. Ялтинский фестиваль убедил меня, что такой фильм имеет право на существование.
Начну по порядку. В Симферополе наш фестивальный десант из Москвы встречали несколько автобусов и водители
отбирали по спискам своих пассажиров: один автобус вез людей в гостиницу «Ялта», другой в «Ариадну», третий в
«Магнолию»,еще один - в   отель «Кавказский аул». При мне несколько членов нашей делегации, услашав, что их направляют в
«Кавказский аул» категорически отказались туда ехать и после небольшой склоки с одним из руководителей фестиваля
сторговались на «Магнолию». Меня с женой  «выкрикнули» в этот «аул» одними из первых и мы безропотно поехали туда, считая,
что возле моря плохих мест не бывает.В результате, автобус привез нас в «Кавказский аул» одних – все остальные члены
делегации остались в гостиницах Ялты. Отель оказался достаточно высоко в горах – море отсюда было видно, как из
иллюминатора самолета, но в архитектуре отеля и в окружающей его природе была своя прелесть. Мы с удовольствем ходили по
горам, пили воду из источников, ели шашлыки на природе и купались в горных речках... Дня через три мы поняли, что про нас
руководство фестиваля забыло...Мы к этому времени уже как-то привыкли к дикому отдыху и потому решили: « забыли – ничего
страшного, лишь бы вспомнили при возвращении в Москву». И продолжали наслаждаться горным воздухом и тишиной. Как-то,
когда мы сидели на балконе к отелю подъехало такси, оттуда вышла известная молодая актриса и оглядев отель, громко сказала
работнику фестиваля, привезшему ее:
- И вы думаете, что я буду жить в этой дыре?! Немедленно везтите меня в «Ариадну»!
После этих ее слов мы были рады, что ни она, на работник фестиваля не увидели нас на балконе своего номера,счастливо
попивающих чай...
Но «счастье» наше незодолго до окончания фестиваля  закончилось – за нами приехал микроавтобус с целой делегацией.
- Куда это вы забрались!С трудом вас нашли! Ищем, распрашиваем людей – никто ничего про вас не знает, никто вас не
видел... Собирайтесь, будете жить в «Ялте»...
- Почему? Мы здесь привыкли...
- На закрытии фестиваля в «Юбилейном» покажем ваш «Новый Одеон», это уже решено... Его показывали в Симферополе –
полный успех... Что ж вы не предупредили, что сняли такую забойную комедию? И «Морячку» вашу все смотрят с удовольствием,
хоть и видели ее уже... А вот режиссера нет. Не для того мы вас привезли, чтобы  держать в «ауле»..
И началась у нас под конец фестивальная бурная жизнь: мы представляли «Морячку» и «Новый Одеон» в кинотеатрах
Симферополя, в близлежащих санаториях.Даже в Форосе были. А потом оргкомитет фестиваля привлек меня и Кокшенова (
других подходящих кандидатур у них не оказалось, из «юмористов» были только мы) к подготовке церемонии закрытия фестиваля:
мы должны были вести эту церемонию и сочинить весь конферанс. Мы с Кокшеновым с удовольствие взялись за это дело,
особенно фонтанировал Кокшенов, а я все высказывал опасения по поводу того, смогу ли я быть ему достойным партнером.
- Ты будешь грустным клоуном! – уговаривал меня Кокшенов. – А я буду работать под тупаря, т.е хохмы будут на мне...
Тут я должен вспомнить почти аналогичный случай из своей «артистической» жизни. Как-то в году 1974 или 75-ом меня
пригласили с группой юмористов 16-ой страницы «Литгазеты» выступить на вечере юмора в Таллине. Никогда раньше я не
выступал с чтением своих рассказов, но соблазн поехать в Таллин на такое мероприятие,да еще в компании с Колей Булгаковым,
Михаилом Либиным и Лешей Черным был настолько силен, что я не удержался и поехал, не представляя, как я со своим
кавказским акцентом и глухим голосом смогу читать большому количеству незнакомых людей свои рассказы. И вообще, в своей
предыдущей до этой поездки жизни я всего раз выступал перед большой аудиторией много лет назад в актовом зале научно-
исследовательского интситута перед нефтепромысловиками – рассказывал им о разработанном нашей  лабораторией
искрогасителе - и жутко волновался. Голос мой дрожал и я никак не мог взять себя в руки. Самое интересное, что я видел, что мой
доклад никто из промысловиков не слушает – люди разговаривали, читали газеты, дремали... А я как дурак волновался...
И вот в Таллине, когда нас вывели на сцену, представили и усадили за столик президиума и вышел первым Коля Булгаков
читать свои юморески, на меня стал находить «мандраж». Таллин, конечно, повидал, все интересно, но сейчас предстоит расплата
и как я могу избежать позора – неизвестно...
Я наклонился к сидящему рядом со мной ведущему вечера, председателю местного обьединения Союза Писателей Боре
Штейну и тихонечко сказал ему:
-Когда будете представлять меня, скажите пожалуйста, что я дважды лауреат премии «Золотой теленок» «ЛГ».
- Нет проблем, скажу, - ответил мне Штейн.
Я думал, что двойное лауреатство престижной премии несколько смягчит мой грядущий провал. Через минуту я решил, что
для двойного лауреата слишком позорен будет провал и потому еще раз шепнул Штейну:
- Лучше скажите, что я был лауреатом один раз...
- Как скажете, - кивнул мне Штейн.
И вот настала очередь обьявлять мое выступление. Штейн встал и заговорил:
- Сейчас выступит Анатолий Эйрамджан. Он сидит со мной рядом и я чувствую, как он волнуется... Он попросил меня
сказать вам, что он дважды лауреат премии «Золотой теленок» «Литгазеты» . Потом видно решил, что нескромно хвастаться и
попросил меня сказать вам, что он единожды лауреат, хотя, нам известно, что премию он получал дважды... Итак, Анатолий
Эйрамджан!
Я был в состоянии шока от такого предательства, ничего не видя, как во сне я пошел нетвердым шагом к микрофону,
болезненно улыбаясь аплодирующим мне зрителям. И стал читать свой рассказ.
Буквально каждое прочитанное мною предложение вызывало в зале явно неадекватный смех, а к середине рассказа в
первых рядах уже был слышен жуткий хохот какой-то женщины, которая казалось, вот-вот должна захлебнуться этим смехом. Я
несколько раз подозрительно поглядывал в ту сторону, стараясь определить, не розыгрыш ли это, но ничего не видел... В таком я
был состоянии. И второй и третий прочитанные мною рассказы прошли на «ура»! Я возвратился к своему месту рядом со Штейном
под дружные аплодисменты зрителей и возгласы «Браво!»
- Почему вы это сказали? – чревовещательным голосом спросил я Штейна.
- Вот потому и сказал! – показал на аплодирующий зал Штейн.
Потом я понял, насколько верный ход сделал Штейн, представив меня таким образом. Нигде после этого, читая свои
рассказы я не имел такого успеха, как тогда в Таллине.
И вот теперь мы вышли с Кокшеновым в огромный Ялтинский киноконцертный зал «Юбилейный» и начали вести
заключительный вечер фестиваля. Помня «эффект Таллина» я попросил Кокшенова сразу сказать зрителям, что я не актер, а
сценарист и режиссер, и, вообще, инженер и впервые вышел на сцену в качестве ведущего только потому, что больше никого не
было подходящего и очень волнуюсь. Благодаря такой приамбуле я почувствовал себя спокойней и дальше мы с Кокшеновым
читали заготовленные заранее репризы и шутки и зал принимал их очень дружелюбно, люди смеялись, аплодировали нам...( «Вы
были почти как Ширвиндт с Державиным», - сказала нам актриса Людмила Зайцева после концерта и лучшего комплимента нельзя
было и придумать).  Конечно, основную комическую нагрузку нес Кокшенов, а я был в роли подыгрывающего.
После концерта мы сами обьявили премьеру нашего фильма «Новый Одеон», я представил Кокшенова, как одлного из
актеров фильма, а Кокшенов представил меня. И после этого выключили свет и начался фильм. Кокшенов ушел в гостиницу, а мы
с женой сели в самом конце партера возле контроллера и впервые смотрели картину «на зрителях».
Зрители воспринимали картину очень живо, постоянно возникали стихийные аплодисменты, а когда зажегся свет, зрители
продолжали аплодировать и не хотели уходить. Мы вышли из киноконцертного зала и тут же столкнулись с директором кинотатра
«Москва» Расимом Даргях-заде.
- Где ты?! Тебя все ищут! Надо обязательно выйти на сцену...
- Я один, Кокшенов ушел в гостиницу!
- Выходи один! Люди ждут...
И вот впервые в жизни при моем появлении на сцене аплодисменты в зале усилились. Не могу забыть это ощущение и
потому решил написать об этом, как о примечательном случае в моей жизни.
Сам я обьясняю факт такого интереса к моим фильмам и к моей персоне на том ялтинском фестивале тем, что практически
на фестивале не было развлекательного кино. Была, как это бывает традиционно на фестивалях, какая-то рутинная програма,
сделанная специально с расчетом на фестивали, а зритель предпочитает все же простое и понятное зрелище. Особенно  во время
отдыха, на Всесоюзном курорте. Именно таким и был мой фильм «Новый Одеон». Это фильм был «простым, как мычание» и тем
и оказался интересен публике и я этого совсем не стыжусь.